В таком большом городе, как Голдспрингс начинающему журналисту найти свой путь непросто. В мегаполисы за лучшей жизнью и карьерой ежедневно стекаются сотни юных авантюристов, десятки охотников за славой и признанием и несколько вдохновленных профессией идеалистов. Каждый из них амбициозен, смекалист, виртуозен и полон энтузиазма обрести свое место в мире, так, словно от этого зависела судьба целого мира. Но многие ли, по итогу, достигали своей заветной цели? Конечно, нет. Одни сходили с дистанции добровольно, поддавшись уговорам высокой конкуренции и суровых реалий новой действительности, другие, окунувшись в калейдоскоп возможностей нового города, находили себя в совершенно иных сферах деятельности. Третьи же не оставляли попыток добиться успеха в выбранном деле, но попасть в издания, которые представляли из себя хоть что-то, всегда было сложно, а подчас, помимо знаний и навыков, требовались еще и какие-нибудь связи.
Имя Саманты Кейн было громким, по крайней мере в штате Юта, где она, несмотря на свой юный возраст, была на хорошем счету у большинства популярных изданий. До сих пор в дневнике девушки хранились подшивки с отзывами работодателей, коллег, ее лучшие [и несколько самых худших] статьи и очерки, а также заметки от тех газет и журналов, в которые она хотела бы попасть в будущем. Переезд в Голдспрингс не был запланирован, и все же, если верить записям Кейн, она давно подумывала о том, чтобы подать в несколько мест свое резюме. Даже кое с кем связывалась незадолго до того, как трагедия с матерью помогла принять окончательное решение.
И все же даже тогда это были лишь мысли. Мысли человека, который всего через несколько месяцев после этого должен был попасть на кладбище города под чужим именем на надгробии. В полной тишине и одиночестве, самым незаслуженным образом.
Как новая Саманта попала в "Голдспрингские хроники" до сих пор оставалось загадкой. В отличие от своего погибшего протеже, мошенница была совершенно не приспособлена к тяжелому труду журналиста и не обладала даже малой толикой навыков, которые требовались в этой профессии. Но Даниэль знала сестру с иной стороны, и убедить ее в том, что Кейн за пару дней пути из Юты в Калифорнию полностью изменила свой взгляд на работу своей мечты, было бы не только до крайности трудно, но и слишком подозрительно. Авария отсрочила этот разговор, но, увы ненадолго, и вот уже через пару недель после выписки Сэм пришлось сдаться и отправиться в "Хроники" на собеседование к Лидии Спаркс - старой подруге Дани, работающей в издании. Рекомендация сестры и отличное портфолио сократили время беседы до минимума, и если Лидия и заподозрила что-то в тот день, то она оставила это при себе, списав неуверенность девушки и ее сбивчивые ответы на последствия тяжелой аварии и психологическую травму, полученную вследствие встречи со смертью.
В тот день, когда все случилось, Саманта сидела в конференц-зале офиса "Хроник". Сидела тихо и незаметно, молча перебирая какое-то бумажки и время от времени бросая на сидевшую рядом Лидию и ее коллег быстрые взгляды. Когда дверь открылась, девушка вздрогнула. Она чувствовала себя неловко в окружении людей, которые, в отличие от нее, прекрасно знали, что нужно делать, и поэтому, когда на пороге появился еще один участник совещания, она невольно поежилась и тихо чертыхнулась себе под нос.
Прибывшим участником оказался Эдвард Как-его-там - один из многих, чье имя для запоминания оказалось слишком сложным [или скорее ненужным], несмотря на то, что он, вроде как, был ее начальством. Так вот, мужчина выглядел неплохо, Саманта даже не постеснялась бы слова "роскошно", если бы решилась сделать ему комплимент: красивый дорогой костюм, аккуратная модная прическа, жизнеутверждающая улыбка, обнажающая ровный ряд белоснежных зубов - он словно только что сошел с обложки элитного журнала про самых успешных людей Голдспрингса. Ну или, по крайней мере, этого конференц-зала. Глядя на него Кейн испытывала смешанные чувства. С одной стороны она чувствовала отвращение к тому, как небрежно и вычурно Эдвард себя вел, хоть этот порок был свойственен любому богачу. А с другой - смущение и стыд за свое невежество, ведь еще совсем недавно она не могла даже подумать, что окажется так близко к кому-то из высшего общества или будет сидеть с ним за одним столом, как сегодня. Именно поэтому, когда Эдвард с пренебрежением отнесся к ее появлению в зале, Саманта не возмутилась, а скорее испугалась, что вся фальшь ее прикрытия оказалось настолько очевидной, что даже Холт [наконец-то вспомнила имя] раскусил его в два счета.
Кейн стоило большого труда сохранить невозмутимость на лице и спокойно, без резких движений, приподняться на стуле. Она протянула мужчине руку в знак приветствия и, вежливо улыбнувшись, произнесла:
- Саманта Кейн, мистер Холт, новый журналист "Хроник". Рада знакомству.
Этикет никогда не был коньком Индии Дэвис, но в искусстве лжи она - настоящий виртуоз и всегда этим гордилась. Теперь же, от того как она сыграет свою самую главную роль, зависела вся ее дальнейшая жизнь.
Вот только в тот день у судьбы на этот счет были совсем другие планы.