Уставший организм все с большим трудом оставался в сознании. Все сложнее давались попытки зацепиться за реальность, уходя в запутанный поток мыслей и их слов, что поглощающая разум тень  вкладывала в голову. Полные злобы и ненависти голоса в его голове, сменялись на голоса преисполненные апатией, говорящие ему о безысходности ситуации и тщетности бытия.
«Ты не дойдешь. И даже если тебе повезет – обернись. Уверен, что все закончилось?» Конор схватился за столб и выпрямил голову, пытаясь рассмотреть свое отражение в неоновой вывеске магазина. Плохая новость заключалась в том, что на его лице не было живого места от многочисленных порезов и ссадин. Багровая рубашка продолжала приобретать все более насыщенный окрас, а левая рука полностью онемела из-за плотно перетянутого ремня на ране. А хорошая состояла в том, что он помнил этот магазин. Оставалось продержаться всего два квартала.     
Если бы он сейчас задумывался о происходящем, то невольно вспомнил бы тот факт, что мышь перестает быть интересной для кота лишь тогда, когда уже не сможет играть в его садистскую игру. Пока Конор оставался на ногах, опасность оставалась актуальной как для него, так и подвернувшихся рядом людей. Здравый смысл должен был вести его в любую больницу, где раненому предоставят помощь. Но чувство самосохранения во всю глотку вопило о том, что ему нужно потеряться со всех радаров Голдспрингса на несколько дней. К тому же была такая немаловажная деталь как незнание того, где в чужом городе находились хоть какие-то пункты медицинской помощи.  Детектив не мог до конца вспомнить даже то, что происходило несколько часов назад. Все, что он мог восстановить в своей памяти, превратилось в серую кашу из тьмы, бессвязных слов и неосознанного страха. И сейчас тени играя, сталкивали его судорожно цепляющийся за действительность рассудок во тьму забвения и частичного беспамятства.
Голова кружилась, асфальт буквально вырывало, и земля уходила из-под ног.
- Ничего,- говорил он себе, - ничего, терпи. Ты выбирался из худших передряг. О’Брайен попытался собраться с последними силами, оторвался от столба и пошел дальше. Казалось, что во всем ночном городе ему некому помочь. Все могут лишь наблюдать и желать умирающему силы духа и крепкого сна, с которым он так упорно боролся. Но вот с каждой минутой глаза закрывались на все больший промежуток времени. И открывать их становилось все сложней.
Удалось. Он снова поднял голову и увидел через дорогу яркую вывеску «Голдспингских сирен». Удалось. Надежда снова увидеть Индию Дэвис и закончить начатое придала сил, чтобы перейти на другую сторону и свернуть в переулок, где один из запасных выходов никогда не закрывался на ночь. Затем лифт, коридор и он окажется в безопасном месте, что сейчас больше всего соответствует понятию «дом». Главное не слишком заливать все кровью вокруг, иначе никакое расследование не покроет его расходы по компенсации убытков. Серена пусть и любила много шутить и улыбаться,  но своего не отдаст.
Боль в груди нарастала, легкие обжигало огнем. Сердце хотело проломить грудную клетку, стучало в висках и не хватало дыхания. Из разбитой головы текла кровь, заливая лицо. Тонкая струйка попала в рот, вызвав приступ тошноты. Детектив закашлялся. С трудом разлепив залитые свинцом веки, увидел расплывающуюся в мутном пелене фигуру, что стремительно к нему приближалась. Рука машинально потянулась в кобуру за пистолетом, но достать ее сил уже не хватило.
«Ты был близок, О’Брайен. Оставалось открыть дверь и сделать еще несколько шагов».

Отредактировано Conor O’Brien (2019-10-13 19:17:03)

С трудом удавалось перебирать ногами, когда чьи-то руки волокли его. Еще сложнее было рассмотреть кто это делает и что вообще происходит.  Детектив попытался сфокусировать взгляд, удалось это лишь на мгновение. Но этого времени оказалось достаточно, чтобы узнать силуэт Серены и почувствовать некое облегчение. Их нельзя было назвать друзьями, даже на приятеля девушка не тянула ввиду длительности знакомства в несколько дней. Все завязалось из-за странной любви детектива к посиделкам в баре, где он мог часами наблюдать за тем, как тает лед в его стакане с виски. Затем он предлагал выпить любому проходящему мимо счастливчику и просил повторить заказ. Мисс Уэст обратила внимание, или же бармен обратил ее внимание на странного посетителя. Не важно. Слово за слово и у них завязался диалог. Затем еще один. Обмен любезностями закончился тем, что Конору удалось переехать из старого затхлого мотеля в вип-комнату в обмен на несколько одолжений. Детектив попытался что-то спросить, при этом даже не поняв что. Последние силы покинули его, и не оставалось ничего кроме как полностью отключиться на некоторое время.
Сложно было сказать сколько времени прошло, несколько минут или же целая неделя, как он пришел в сознание от звонкого хлопка будто в ладони. Перед ним стояла Серена с перепуганными глазами и пустым бокалом вина, ее верным спутником и панацеей от всех бед. Конор протянул руки в сторону бутылки.
- Знаю, знаю. Но это особенный случай,- с трудом удалось ответить на ее немое удивление в глазах.  Конор осмотрелся по сторонам. Его посадили посреди комнаты на стул. Казалось даже в его комнате.
Детектив сплюнул кровь на ворсистый ковер под ногами и сделал несколько глотков, после чего зажал бутылку между ног.
- Рубашку,- кивком головы указал в сторону шкафа. Сложно сказать, что ему помогло в большей мере, обеспокоенность Серены, немного отдыха с сопутствующим чувством безопасности или красное сухое, но силы частично вернулись и он мог хотя бы говорить.   
- Не переживай. Я не для того покупал абонемент за пять штук на матчи Юты, чтобы здесь сдохнуть,- хотелось улыбнуться, но вместо этого детектив закашлялся и снова сплюнул кровь, стремительно заполняющую полость рта. Туфли Серены все еще оставались вне зоны поражения, чего не скажешь о ковре, который никакая химчистка не спасет.
Орудовать одной рукой было не очень удобно. Пришлось прикусить шов рубашки зубами, пока он отрывал рукав. Затем обильно смочил его вином и туго завязал на голове при помощи девушки, которая безуспешно пыталась не испачкаться.  С торчащими краями ткани он сейчас больше всего напоминал ниндзя с дешевого второсортного боевика восьмидесятых. Оставалось лишь пережить драку с финальным боссом и счастливо укатить в закат с красивой девушкой.
От лишних движений ему снова стало хуже, облик Серены помутнел, но он хотя бы понимал куда смотреть, и мог отвечать на ее многочисленные вопросы, пока доктор находился в пути. А тому бы стоило поторопиться, иначе мисс Уэст будет некуда деваться от экспресс-курса оказания первой медицинской помощи и вспоминать мамины уроки из детства по работе с иглой.   
- Спасибо тебе,- он наконец-то сказал эти два заветных слова. – Ситуация очень хуевая, мисс Уэст. Не знаю как, но я перешел дорогу каким-то отбитым итальянцам. И есть чувство, что зря ты не оставила меня в том переулке.

Отредактировано Conor O’Brien (2019-10-15 10:45:06)

В человеке заключен парадокс. Вершина эволюции и в то же время ее худшее творение.
Семь величественных драконов стоят на пути каждого из них. Они изрыгают языки пламени, ревут и парализуют их волю своей мощью и колоссальными размерами. Они затаились среди окружающих соблазнов и искушений. Они коварно используют свою способность превращаться в увлекательное и захватывающее приключение, отравляя их тем временем своим ядовитым дыханием. Дракон – это образ, олицетворяющий собой существо, несущее страх и опасность, таящиеся на пути и готовые каждую минуту преградить путь к личностной свободе.  При первом столкновении дракон неизменно наводит страх на одинокого путника. Лишь многим позже, хорошо его изучив, можно начать понимать, что сам дракон является ключом к спасению: дает необходимую информацию о том как обратить мощь его когтей себе на пользу и вместо обещанного, неизбежного поражения обрести победу. Эта завоеванная   своими руками победа гонит прочь сомнения и страх, расчищает дорогу  для внутренней человеческой целостности, знанию и мудрости.
Семь драконов – самые известные из человеческих недостатков. В разные времена они имели свои названия: семь смертных грехов, семь пороков, дьявольские соблазны или человеческое грехопадение. Такое понимание драконов предполагало, что зло насылается на человека дьяволом, демонами или заложено в его порочной греховной основе. Человек был беспомощным, и ему оставалось лишь молитвой и жертвоприношениями взывать к Богам, чтобы те уберегли его от происков темных сил и внутренних демонов. Но дракон это нечто более материальное. Его можно победить.
Первый расправивший свои крылья дракон носил имя «мученичество». Его присутствие ощущалось в каждом квадратном метре комнаты. Конор мог сколько угодно оправдываться, что не несет ответственности за случившееся. Он такая же жертва, которая просто оказалась не в то время не в том месте и пытается выжить, ничего более. Но только он виновен в том, что потерял работу, оказался в Голдспрингсе, гоняясь за призраком. Виноват, что оказался посреди этой комнаты, истекая кровью и угрожая безопасности Серены и ее бизнеса. Обманчивое восприятие, что если бы не противодействие обстоятельств, у него была бы полная свободна действий и возможность сделать правильные шаги в решении возникших проблем. Детектив понимал, что не нужно было уезжать из мотеля и затягивать поимку Индии Дэвис. Но время назад не вернешь и принятые решения не отменишь.
- Виноват, Серена, виноват,- слова, произнесенные многим после оказанной медицинской помощи и многочисленных вопросов мисс Уэст, разрезали тишину, эхом отдаваясь в собственных ушах.
Вторым драконом являлось упрямство. Чудовище, скормленное на ошибочной вере в непогрешимость своего авторитета. Он вынуждает вступать в противоречие со всеми, кто заставляет сделать то, к чему человек не чувствует себя готовым. Упрямство – способ выторговать себе время, замедлить ход событий, чтобы получить отсрочку и приспособиться к восприятию грозящих перемен. Даже сейчас, принимая ситуацию и начиная видеть общую картину происходящего, внутренний голос детектива пытался противиться доводам разума, уходя в глубокую защиту. Он не виноват. Это все итальянцы и Индия Дэвис.
- Лучший вариант – выгнать меня и стереть все следы присутствия в «Голдспингских серенах», но боюсь время играет против тебя. Персонал, другие постояльцы… Эти итальянцы умеют развязывать язык всеми известными способами,- детектив попытался стать со стула, но собственный вес оказался неподъемной ношей. Ему сложно представлялось, что дальше делать и говорить. Любые слова – неумелая попытка себя оправдать.

За дверью явно кто-то был, едва слышная возня выдавала присутствие.
«Это они!»- мелькнула мысль и обожгла догадкой. Конор приложил указательный палец к губам, призывая девушку не шуметь, и достал пистолет, снимая его с предохранителя. Дверная ручка опустилась вниз. Первый раз максимально тихо и бесшумно, второй раз увереннее, но комната отказалась впустить незваных гостей. Послышалась еще одна пара шагов. В это время детектив указал Серене спрятаться и сам кое-как поднялся, прижимаясь к стене, выходящей на коридор.
Прошли не более пятнадцати секунд напряженного безмолвия и полной тишины, но каждая из них казалась вечностью. Дверь осторожно отворилась и через порог переступила миловидная девушка немногим младше тридцати. Явно из местного персонала. Голова ее была как будто наклонена назад и О’Брайен очень быстро понял почему. Ее длинный хвост шелковистых светлых волос был намотан на ладонь в перчатке. Вторая рука детектива была зафиксирована в бандаже благодаря усилиям доктора, поэтому пистолет приходилось удерживать единственной рабочей конечностью. Он крепче сжал рукоять оружия, медленно вдыхая носом. Девушка сделала шаг вперед, впуская за собой силуэт неизвестного мужчины, упирающего глушитель в ее затылок. Сухой щелчок одиночного выстрела громом разрезал тишину. Вместо головы пуля вонзилась в шею, разрезая сонную артерию. Человек в черном костюме отпускает девушку и падает всем весом на шафу-купе у входа. Тело сползает на пол, безуспешно пытаясь схватить себя за шею и остановить фонтан крови. Второй человек появляется в дверном проеме. Он пытается спустить курок, но детектив успевает навалиться на него всем телом и сбить с ног, повалившись вместе на журнальный столик с вазой. Пуля проносится в нескольких сантиметрах от визжащей девушки. На возню уходит всего несколько мгновений, прежде чем еще один выстрел заканчивает потасовку. Конор стреляет в живот противнику. А затем, когда тот отползает в сторону, пускает контрольный в голов без малейших колебаний.
- Всегда. Стреляй. В голову.- Детектив с трудом говорит, делая паузу после каждого слова, и жадно хватает воздух. Дверь захлопнулась, а перед Сереной открылась одна из самых шокирующих картин ее жизни. Номер в буквальном смысле залит кровью, два трупа на полу и хнычущая девушка, что-то мычащая о том, что они убили кого-то еще. А над всем этим возвышается демон, ее новый знакомый, сжимая в руке пистолет и стирая рукавом кровь с лица.
Оставался третий итальянец. И кто знает какие еще драконы таились за дверью.

Отредактировано Conor O’Brien (2019-10-17 21:50:22)