вв
Прошло почти полгода со смерти, пожалуй, самого близкого и родного для Эдвардс человека, которым она восхищалась, любила, и которому неустанно портила нервы, начиная с того момента, как научилась ходить. Дедуля Эдвардс был невыносимым, вредным и порой Кристина испытывала непреодолимое желание сделать все ему наперекор, лишь бы просто позлить. Своим упрямством и вспыльчивостью она определенно пошла в него. И вот, его не стало, а Крис все еще не знала, как жить дальше, как заполнить эту пустоту, в каком направлении ей двигаться. Вся ее жизнь стремительно катилась куда-то в ад. Ни работы (ее уволили), ни квартиры (ее попросили съехать), ни близких друзей в этом гребанном Голдспрингсе, будь он неладен (Кристина никогда не отличалась дружелюбием). При этом, большую часть своей сознательной жизни, Эдвардс лелеяла надежду, что стоит ей уехать из Коннектикута, получить образование, найти хорошую работу – все ее проблемы в один миг решатся. Только ни черта они не решались, а с каждым днем все становилось только хуже. И, наверное, Эдвардс бы лучше удавилась, чем вернулась в родные пенаты, на потеху матери.
Но вот, прошло почти полгода, а она все еще в Голдспрингсе. Почти пытается жить нормальной жизнью, почти нашла себе новую приличную работу, и даже не живет в коробке из-под холодильника (как пророчила ей ее матушка, когда узнала, что дочь выперли с прошлого места работы, еще и за то, что она плеснула в босса отвратительным кофе из автомата). И отчасти, за это Эдвардс была благодарна МакКинни, что на протяжении последних нескольких месяцев активно вытягивал ее из всего того дерьма, в которое она сама себя загоняла с каждым днем все сильнее. Они толком не виделись с того момента, как закончили школу. Разные университеты, разные жизненные пути, разные компании. Пару раз пересекались в Голдспрингсе, еще парочку в роднм Вэст-Хэме, учтиво улыбались друг другу и делали вид, что почти приятели.
И вот судьба снова свела их в одной из кофеен, когда Эдвардс пыталась устроиться бариста, и благополучно провалила собеседование из-за того, что кофемашина решила устроить восстание машин и попыталась ее прикончить. Разговорились, выпили по чашке кофе (уже в другой кофейне), сошлись на том, что нужно чаще видеться, ведь они вроде как друзья (бывшие, которые смогли остаться друзьями, или что-то такое, Эдвардс никогда не была сильна во всем этом). После разошлись, правда ненадолго, встретившись тем же вечером в баре. Уже там выяснилось, что МакКинни вообще-то искал соседа по квартире, а она просто квартиру (Крис знала, что может жить у Форда столько, сколько потребуется, но стеснять своего недородственника не хотела). И вот с тех пор, Капитан Америка стал ее личным супергероем. Впервые в жизни, Кристина была совсем не против того, чтобы ее спасали. Наоборот, она отчаянно нуждалась в этом. Нуждалась в дружеской поддержке, в том, чтобы ее выпинывали из дома, и в том, чтобы кто-то хоть иногда не осуждал ее за то, что она один сплошной провал. МакКинни с этим справлялся лучше, чем кто бы то ни было. Оба они переросли то гнетущее чувство неловкости, что преследовало их на протяжении последних пары лет в школе и нескольких лет после выпуска, оба уже были вроде как взрослыми, обоим просто нужен был близкий человек рядом.
Сегодня был один из тех дней, который Эдвардс планировала провести, в буквальном смысле этого слова, не вылезая из кровати и предаваясь самобичеванию. По меркам нормальных людей, погода за окном была чудесной: тепло, солнечно, зелено и красиво. По мнению Эдвардс, что приравнивала себя к жителям подземного царства, на улице был ад. Ее душа жаждала холодов, дождей и свинцового неба. Именно поэтому, план МакКинни вытащить брюнетку на улицу, почти обернулся полным провалом. Выбраться из квартиры она согласилась только под вечер, под угрозой того, что ее лишат кабельного (свободная страна и равные права, ага, конечно), и при том условии, что ее в итоге накормят. Да, это был один из плюсов жизни с МакКинни: можно было переложить готовку на него, притворяясь, что у нее вообще-то, кошачьи лапки, которыми она сделать ничего не может (может, но не хочет, суть не в этом). Изначально они договаривались о том, что это будет недолгая прогулка, где-нибудь в парке, рядом с их домом. То, что что-то пошло немного не по плану, Кристина поняла в тот момент, когда ноги начали предательски гудеть, а перед глазами предстал местный парк аттракционов. Вот же хитрый сукин сын. За это он должен будет ее кормить до тех пор, пока смерть не разлучит их (продолжит в том же духе – это будет его смерть).
- Черт, МакКинни, ты серьезно? – фыркнула девушка, идя рядом с парнем и держа его под руку, - Аттракционы? Нам, что, по пятнадцать? Выиграешь мне большого плюшевого медведя в тире и поцелуешь на колесе обозрения? – почти дружеская шутка, за которую Эдвардс совсем не стыдно. Она еще в школе высмеивала все эти клише романтических комедий, с возрастом все только стало хуже и уровень ее цинизма и аллергии на романтику достиг просто небывалых размеров. Но МакКинни всегда был душкой, хотя уже и поумерил свой пыл. В любом случае, если бы хотел ее порадовать или сделать приятное, мог просто приготовить ей вкусный ужин и достать медицинской травки от тоски, депрессий и всяких нехороших мыслей.
- Я думала, мужчины в твоем возрасте прибегают к другим средствам, чтобы заполучить девушку. Ну, знаешь, алкоголь, антидепрессанты, дикпики в приложениях знакомств, - Крис рассмеялась, слегка толкнув парня в бок, - Ты слишком старомоден, совсем не пользуешься своим служебным положением.