Спаркс очнулась (именно очнулась, а не проснулась, так как в ее состоянии можно было только очнуться) от того, что почувствовала рядом с собой какое-то шевеление. Шевеление, от которого тряслась кровать, она и все выпитые прошлой ночью коктейли. При попытке открыть глаза, поднять голову и понять, кто лежит с ней в одной кровати, блондинка испытала такой спектр чувств, испытать который она не пожелала бы даже своему самому злейшему врагу. Даже малейшее попытка пошевелиться отдавала такой жуткой головной болью, будто тысяча крошечных отбойный молоточков прошлись по ее черепной коробке, заставляя страдать за все самые страшные грехи человечества. Ну или как минимум за весь выпитый вчера у Серены в баре алкоголь.  Поэтому, Лидии оставалось лишь обессиленно лежать и надеяться, что в скором времени сердобольный сосед лишит ее страданий и придушит подушкой. Ну или как минимум, хотя бы принесет ей чашечку отличного кофе. Спаркс давно уяснила, что каким бы хреновым не было утро, кофе всегда спасал ситуацию. Почти как черный плащ, только кофе и проблем меньше.
Однако, когда девушка услышала рядом с собой женский полувздох-полустон, Лидию, кажется, настиг когнитивный диссонанс. Не то что бы ей до этого не приходилось просыпаться в одной постели с незнакомыми людьми после пары лишних шотов (со времен колледжа такое стало происходить реже, но все же имело место быть). И не то что бы Лидия когда-то имела что-то против этого. Но просыпаться в одной постели с женщиной ей еще не доводилось. По крайней мере, голой. Ни разу. Спаркс не была скованна какими-либо рамками, но все же являлась убежденной гетеросексуалкой, которую мужские широкие спины и плечи возбуждали куда больше, чем женская грудь. Поэтому, тот факт, что она обнаружила себя в одной кровати с женщиной (Лидии очень хотелось верить, что с незнакомой, которую она больше никогда не увидит), стал для нее самым настоящим откровением.
Пока тело рядом продолжало шевелиться, и вроде даже встало, от чего мягкая кровать (хвала небесам, если это был не водяной матрас) качнулась, вызывая у блондинки очередную битву вина с коньяком в желудке, Спаркс пыталась мысленно восстановить события прошлого дня. Она проснулась, чуть не проспала работу, опоздала в редакцию и пропустила планерку, но не что-то интересное. Дописала статью, поцапалась с Холтом, поцапалась с боссом, потому что Холту дали нормальную тему для статьи, а ей опять достался один из скучных благотворительных вечеров, устраиваемых миссис мэр. Снова поцапалась с Холтом. Вылила на него свой кофе в комнате отдыха, якобы случайно, но оба точно знали, что нет. Затем встретилась с Сереной в баре, где они планировали выпить буквально по паре бокалов, ведь у обеих были дела. Выпили. И еще немного. И потом еще пару шотов.  А затем темнота…До похмельного мозга начало доходить, что к чему. Если она побывала в постели какой-то женщины – ладно, если она побывала в постели Уэст – это был мрак. Спаркс любила Серену, но только исключительно по-дружески. Как минимум, до этой ночи.
Лидия приоткрыла один глаз, надеясь на то, что дневной свет не выжжет ей глаза, и очень надеясь увидеть кого угодно, но только не Уэст. Все плыло. Пришлось открыть второй глаз. Как бы Спаркс не хотелось верить в то, что зрение ее подводят, это копну волос Ли узнала бы в любом своем состоянии.
- Вот дерьмо, - удалось проговорить девушке сквозь что-то смутно напоминающее нечто между рыком и стоном. Спаркс прикрыла ладонями лицо. Она была уверена, что уже давно потеряла чувство стыда и совести. Однако, в данный конкретный момент ей хотелось сгореть со стыда. Голос Уэст казался слишком громким и звонким в данной обстановке, что Лидия испытала сильное желание попросить подругу снизить громкость хотя бы на полтона. Что она и сделала, правда, жестом. А затем натянула на себя одеяло, желая спрятаться от пытливого взгляда и неудобных вопросов. В конце концов, по части каверзных вопросов специалистом была она.
- Ничего не знаю, ничего не помню, ничего не было, - отозвалась блондинка из-под своего импровизированного укрытия, - И пить с тобой, Уэст, больше не буду. Змея-искусительница, чтоб тебя, - фыркнула Лидия. Это могло бы быть смешно, не будь это так неловко и печально, что за последние пару месяцев в ее постели побывали только крошки от печенья, кот и голая женщина. Точнее, не в ее, но не важно. Проблема была совсем не в этом.
- Что? – воскликнула девушка, услышав про другой город. Она забыла про головную боль, тошноту и то, что еще пару минут назад хотела провалиться сквозь землю. Все эти проблемы меркли с тем, что она находилась в другом городе, когда должна была находиться на кафедре, пить свой кофе и одаривать свежую кровь пытливым взглядом. Лидия резко поднялась с кровати, кутаясь в одеяло, и судорожно ища – нет, не вещи, - телефон.
- Нет, нет, нет, - тараторила блондинка, - Я не могла так облажаться, надраться и свалить в другой город. Опять, - да, у Спаркс была красивая история про Вегас и свадьбу (правда, с мужчиной), но это сейчас отношения к делу не имело, - Я должна читать лекцию про социальную ответственность журналиста первокурсникам в одиннадцать. Хотя, какая лекция, когда профессор сам с этой социальной ответственностью нихрена не справляется, - Ли с надеждой во взгляде посмотрела на брюнетку и сделала два шага ей на встречу, почти греческая богиня, только с гнездом на голове и стыдом в глазах, - Серена, умоляю, мне срочно нужен телефон. Обещаю потешить твое самолюбие и попытаться вспомнить подробности прошедшей ночи во всех красках, но если меня уволят, то на свой оклад в редакции я смогу позволить себе впредь пить только в дешевом баре через дорогу.